Время и образование. Несколько метафор к образовательной практике

 

ЗАБИРКО Александр Алексеевич, аспирант Белорусского государственного университета, г. Минск.

То, что здесь происходит, связано с таким образованием, в котором присутствуют беспорядок, отсутствие и беспокойство. Обсуждать такого рода образование более невозможно двумя привычными путями: идеологически и методически. Появляющиеся работы утрачивают предписывающий статус, лишаются обязательности в том смысле, что содержание происходящего может несоответствовать им; подобные тексты не ориентируются более на полагание вполне определенной действительности с фигурами преподавателя, студента и прочих; они не описывают предмет, процесс, субъекта или ситуацию, на которые следует ориентироваться или соответствовать им. Методическое более не имеет адресата в лице преподавателя. При подобной несфокусированности и необязательности образовательные тексты тотальны, абсолютны в том смысле, что не определяют образовательное совокупностью действий, местом; не структурируют и не ограничивают использование образовательных практик возрастом или сферой социальной деятельности. Но что важнее всего, образовательные тексты — это всегда тексты о начале. Забота о начале, о прарождении составляет стержень образования. О начале порядка вещей и социального мира, последовательности событий и непротиворечивости истории и биографии. Всякая определенность теперь обретает иное качество; она получает свое начало, которое “просвечивает” сквозь нее. Как тогда возможны действия и отношения в образовании, если утрачены их основания, если определенность более не выступает их источником? Двинемся дальше. Организация и удержание пустых мест, где я теряю всякую определенность и присутствие, превращаясь в абсолютное начало, тотальную точку, становится предприятием образовательным. Образование лишает меня всякой власти над вещами и другим и в то же время предоставляет неограниченную власть, предоставляет беспредельный горизонт возможностей и одновременно лишает их. Я ничего не могу сделать. — Парадоксальность становится доминантным дискурсом в образовании.

Возвращение всего существующего в начало, в момент своего появления означает для нас, что образование возникает с установлением неподлинности этого существующего; противостоит всякой окончательности в той мере, в какой оно есть невозможность отстраниться, отделиться от данного места, качества присутствия. Увлеченность бытием-в-действительности, зачарованность реальностью несовместимы с образованием. Отсутствие убежища делает меня тотально беспомощным в образовании, я не могу принять его на себя как всякие иные обстоятельства, не могу властвовать над ним и управлять происходящим. Образование случается, и я сам не могу установить с ним никаких отношений; я, собственно, больше не я; ситуация в образовании уже не ситуация.

Образование как тотально бессмысленное предприятие — это всегда еще не наступившее, не случившееся, и поэтому оно недоступно для установления власти над собой. Образование разрушает саму конституцию субъекта, возможность быть собой и относиться к себе, эти фундаментальные антропологические факты моего присутствия в его границах теряют свою основополагающую очевидность.

Образование превосходит меня настолько, что я уже не могу мочь. Все структуры, вещи, предвосхищения, смыслы — все, чему я доверяю и на что полагаюсь и рассчитываю, — более невозможно. Вот почему в образовании неосуществимы проекты. Образование, собственно, — это и есть невозможность проекта. Образование не допускает того, чтобы у меня был проект.

Сначала я хотел писать о времени. Но контекст образования, более всеобъемлющий, чем самые всеобъемлющие контексты, превратил время в конструкт и иллюзию, и тема времени в образовании превратилась в тему отсутствия времени. Оно исчезает в том смысле, что перестает подтверждать мое существование и присутствие вещей, перестает практиковать повторение, порядок и конструировать пространство смыслопорождения. Исчезает последовательность и предвосхищение, такого последовательного времени уже нет. Но тем не менее, нечто сваливается на нас из будущего и овладевает в образовании. Нечто абсолютно другое, то, что невозможно охватить, приватизировать и использовать; нечто, тем самым, невременное.

Непосредственно говорить о времени в образовании не представляется нам возможным, но уместно вести речь о способе преодоления времени как ключевого конструкта, обеспечивающего нормальные отношения между субъектом и действительностью. Возникает вопрос: как могут быть устроены практики, не производящие и не использующие время? Это означает, прежде всего, доступность для образования каждого момента в траектории социального объекта или практики. Взгляд из образования нечувствителен к объекту самому по себе, последний предстает одновременно как рождающийся и умирающий, существующий и несуществующий — иллюзорный. Становятся различимы энергетические потоки, силы, которые, сталкиваясь и переплетаясь, порождают фигуры субъекта и идентичность; ими создаются островки устойчивости — зоны стабильных согласованных отношений. Субъект, тем самым, предстает как локализованная функция интерсубъективных процессов, как момент локализации распределенных в социуме функций. Образование здесь — ситуация, в которой невозможно установить и приписать функцию; оно всегда по другую сторону утилитарности. Выключая время, мы блокируем процессы воспроизводства реальности в образовании, останавливаем мир. Функция невозможна без времени, поскольку ему принадлежит ее смысловая опора, возникающая в протяженности и продолжении. Время дает возможность устанавливать самотождественность, создавая, таким образом, свою идентичность, обнаруживать себя в моменты реализации интерсубъективной функции.

Иначе, время как то, что создается интерсубъективной практикой, этой межсубъектной связью, отсутствует в образовании.

Назад